На вопросы портала ЕРЗ отвечает Геннадий УШАКОВ — генеральный директор ООО «Нефтестройиндустрия», г. Краснодар (№1 в ТОП по вводу жилья в Краснодарском крае).

 

— Геннадий Тимофеевич, в Краснодарском крае за 5 месяцев ввод жилья упал на 6% по отношению к 2016 году, причем ввод застройщиками в точности совпал с показателем 2016  года. По показателю объема ввода регион постоянно занимает 2-е место в России, а в январе 2017-го даже оказался на первом. Ситуация действительно стабильная?

— Краснодарский край всегда был вторым по вводу после Московской области. Насколько стабильна эта ситуация? Как вы знаете, в IV квартале 2016-го и I квартале нынешнего года сдавались дома, большинство из которых начали строить в первые месяцы 2015 года. Давайте вспомним, кто профинансировал их строительство. В кризисном 2014 году, когда рубль резко упал, люди понесли денежные средства застройщикам. А цикл монолитного домостроения сегодня составляет примерно два года и один квартал.

Понимаете, о чем я? О том, что как раз в 2015—2016 годах и I квартале 2017 года девелоперы достраивали то, что было начато в конце 2014-го — начале 2015-го. Поэтому понятно, что показатели 2017 года в целом будут меньше, это однозначно.

 

— По данным Единого реестра застройщиков в прошлом году Ваша компания заняла 1-е место по объему ввода жилья в регионе, при этом по объемам текущего строительства НСИ сейчас занимает 7-е место. Приняли решение снизить свою долю на рынке строительства?

— В какой-то степени, да. Но все-таки показатель — это итоги года, а не несколько месяцев. В нынешнем году в первом квартале мы сдали меньше, потом нагоним. Всего к концу года мы сдаем порядка 8—10 домов. Поэтому, думаю, по итогам года НСИ сохранит первое место.

 

— Планируете ли начинать строительство новых жилых комплексов?

— Конечно, мы это делали и продолжаем делать. Для ЖК на ул. Стахановская в Краснодаре выкупили 12 га земли, построим 140 тыс. кв. м жилья. Сейчас проектируем, а затем начнем строительство ЖК на 50 тыс. кв. м по ул. Репина и 100 кв. м по ул. Дальней.

То есть мы застраиваем большие комплексы в центральной зоне краевой столицы, и меньше 100 тыс. «квадратов» застройки комплекса практически не бывает.

ЖК по ул. Дальняя, 4. Краснодар

 

— Впечатляет. А скажите, Геннадий Тимофеевич, почему в Краснодарском крае такая высокая доля монолитно-кирпичного домостроения — почти 50% и так мало кирпичных домов — всего 5,4%? И это притом, что в России в целом на монолит-кирпич приходится меньше 30% строящихся квадратных метров, а на кирпич больше — 18,7%. Чем Вы это объясните?

 

— Тем, что Краснодарский край — это сейсмическая зона. Вспомним ужасное землетрясение в Армении в 1988 году, когда в Спитаке все панельные дома, как карточные домики сложились, и десятки тысяч человек погибли. Это, между прочим, не так далеко от нас.

Вот поэтому в Краснодарском крае строят  монолитные каркасы. А чисто кирпичное жилье высотных зданий у нас уже давно запрещено.

— Везде своя специфика. Недавно беседовал  с калининградским застройщиком — в самом западом регионе России картина прямо противоположная: и потребители, и девелоперы предпочитают именно кирпич.

— Если говорить о кирпичном заполнении (стены, перегородки и пр.), то оно и у нас все кирпичное, но при этом дом имеет монолитный каркас. Ведь что такое монолитно-кирпичные дома? Это железобетонные колонны, ригеля и перекрытия,  а заполнение все — кирпичное.

 

— Давайте от стройматериалов и технологий перейдем к теме ипотеки. Насколько на рынок влияет ситуация с ипотекой? Много ли у вас сделок с ипотекой?

— Конечно, влияет. И я хочу сказать, это очень хорошо, что власти как-то поддерживают это дело, уменьшают ставки и пр. Если бы проценты по ипотечным кредитам было хотя бы на уровне 5—6%, тогда у нас половина сделок была бы с ипотекой. Сейчас — порядка 30%.

ЖК по ул. Дальняя, 4. Краснодар

 

— По опросам застройщиков в целом по РФ отмечается существенное улучшение ситуации с административными процедурами, а как с этим обстоят дела в вашем регионе?

— Как председатель Союза строителей Кубани скажу, что есть определенные проблемы с выдачей разрешений, это связано с вопросами строительства и финансирования социальных объектов. Одно дело — построить за свои деньги садик (это стоит порядка 200 млн руб.), а вот школа стоит минимум 1,5 млрд. Не все застройщики могут потянуть такие объекты, а отсюда и проблемы с выдачей разрешений.

Причем, подчеркну, речь идет отнюдь не о коррупции. Сокращение выдачи разрешений носит искусственный характер. Пытаемся решать эти проблемы совместно с краевыми и муниципальными властями.

 

— А какие процедуры проходить стало проще: связанные с взаимодействием с публичной властью или с сетевыми компаниями?

— С сетевыми компаниями проще. Тут, по крайней мере, есть правила игры, установлены таксы, тарифы, мы платим деньги и получаем ресурсы — газ, тепло, воду, электроэнергию.

 

— Ощущается ли влияние на рынок нового законодательства, которое обязало всех застройщиков стать более открытыми в части сайтов и проектных деклараций?

— Мы и так всегда были открытыми. Зайдите на наш сайт — вы найдете там все, что нужно. Проектные декларации мы уже года три как оформляем в электронном виде. Так что для нас все это не новшества, а реальность.

Строительство ЖК по ул. Репина, 3. Краснодар

— Возникают ли у застройщиков сложности с увеличением уставного капитала?

— Конечно, и больше это отражается именно на крупных застройщиках. Для мелких застройщиков это менее накладно. Вот представьте себе: кто-то застраивает 20—30 тыс. кв. м жилья, и ему достаточно иметь 10 млн уставного капитала. Он дом заложил, и спокойно себя чувствует.

А мы, например, 250—270 тыс. кв. м сдаем и 250 тыс. «квадратов» у нас в работе, поэтому нам нужно иметь уставный капитал в размере порядка 800 млн. Согласитесь, не каждый же застройщик может такое потянуть. Чтобы это обеспечить, нужно или основные фонды заложить (здания, сооружения), или привлечь соответствующие денежные средства.

С другой стороны, почитайте закон: там вообще написано, что любой застройщик этими деньгами может распоряжаться. Ну и при чем тут тогда уставный капитал? То есть тут налицо явное противоречие. Лично мы решили эту проблему, но не для всех застройщиков она по плечу.

 

— Вопрос о потребительском терроризме: сталкивались ли Вы с юридическими фирмами, которые специализируются на злоупотреблениях правами потребителей?

— У нас такого нет, поскольку мы всегда укладывались в сроки сдачи. Так что наша компания с этой практикой не сталкивалась.

 

— Недавно принято решение о снижении норм инсоляции: в конце мая вступили в силу изменения в СанПиНы, которыми уменьшается инсоляция детских и спортивных площадок. По расчетам экспертов это позволит располагать многоэтажные дома на 6—10 метров ближе к территории детского сада или школы. Будет ли Ваша компания использовать это нововведение в своей практике? Насколько это повлияет на снижение себестоимости?

— Я считаю, это абсолютно правильное решение, но его нужно было принять еще 50 лет назад. В свое время эти СНиПы делались в основном для Москвы, где дефицит солнца и света. Нужно было изначально по зонам сделать: Средняя полоса, Северо-Запад, Север, Поволжье, Сибирь, Урал, Дальний Восток и т.д.

Мы же живем и работаем на юге, и здесь совсем другие условия: на Кубани пять месяцев, с мая по сентябрь, жарит солнце, у нас столько света и тепла, что нам вообще никакие нормы инсоляции не нужны.

ЖК по ул. Буденного, 182. Краснодар

 

— Однако новые нормы, как я уже говорил, позволяют построить многоэтажку рядом со школой или детским садом. То есть речь идет о плотности застройки, что актуально для той же Москвы, где предстоит масштабная программа реновации…

— На Кубани действуют свои законы и ограничения. У нас в регионе принят местный закон, согласно которому на одном гектаре нельзя построить больше 9 тыс. кв. м. А что такое 9 тыс. «квадратов» на один гектар? Это один многоквартирный дом, а все остальное — гаражи, зеленые зоны и пр. И, соответственно, инсоляция на этом участке будет двойной и даже тройной по общероссийским меркам. Так что для нас все это неактуально.

 

— Понятно, юг есть юг... Геннадий Тимофеевич, давайте опять сменим тему. Недавно мы опубликовали обзор состояния делового климата в строительной отрасли во 2-м квартале. 40% руководителей строительных организаций констатировали, что портфель заказов на подрядную деятельность находится на уровне ниже нормального. В чем, по Вашему мнению, кроются главные причины нынешнего непростого экономического положения строительной отрасли и каковы пути исправления ситуации?

— Мы уже коснулись этого в начале беседы. Повторяю, в 2014 году, когда рубль упал, люди понесли деньги нам, застройщикам, и мы в течение двух лет, в 2015—2016-м, работали на эти средства, строили дома. А теперь объемы строительства уменьшились, и мы должны правильно это понимать.

При этом у государства меньше денег не стало — просто у него сегодня другая политика. Когда Путин был Председателем Правительства, он, надо отдать ему должное, не забывал, что строительная отрасль — локомотив экономики, который тянет за собой всю стройиндустрию, металлургию, транспорт и кучу других смежных отраслей. И если сегодня взять и уменьшить объем строительства — начнет рушиться вся эта пирамида. Тогда были огромные заказы: мы строили для Минобороны, МВД и т.д. А сейчас ничего этого нет. Но если плохо стройке, то плохо и всей остальной экономике.

При этом депутаты принимают, мягко говоря, не те законы, которые позволят вывести стройкомплекс из нынешнего состояния стагнации.

Строительство ЖК по ул. Гаражная, литер 1. Краснодар

 

— Вот об этом хотелось бы поговорить подробнее. Как Вы прокомментируете закон 218-ФЗ о компенсационном фонде долевого строительства, принятый Госдумой, одобренный Советом Федерации и подписанный Президентом? Ваши коллеги из разных регионов оценивают этот документ резко отрицательно. Реально ли застройщику выполнить все заложенные в нем требования?  

— Я считаю, что все эти изменения не добавят нам покупателей. Еще при работе над законопроектом о компенсационном фонде от лица Союза строителей Кубани мы предлагали поправки в этот документ. В частности, предложили возвращать добросовестным застройщикам деньги, которые они перечисляют в этот фонд, по мере сдачи объектов. Успешно сдал объект, никого не обманул — верните мне мои деньги.

В самом деле, почему честно работающие девелоперы должны работать на тех, кто, подобно Полонскому (которого, к слову, недавно выпустили на свободу), украл, обманул, кинул? Это не просто непродуманно, но и вредно, несправедливо.

 

— А как Вы относитесь к такой практике, как открытие под каждый строящийся дом отдельного юридического лица?

— Это просто дикость, другого слова и не подберу. Объемы строительства сразу сократятся. Вот я одновременно тащу 30 домов, и мне теперь нужно будет иметь 30 юридических лиц, чтобы строить эти дома. Один проект — одно юридическое лицо — одно разрешение на строительство: эта схема просто похоронит долевое строительство. Проще брать в банке деньги, строить, продавать и уходить от этого всего.

Если у тебя 30 домов строят 30 юрлиц, вы представляете, какая это затратная часть: бухгалтерия, огромный отдел капстроительства, оформление, куча бумаг, документации… Зачем это все? Раньше я был в одном лице застройщик и генподрядчик, потом мне это запретили. А теперь плодят эти юрлица.

 

— Для чего, как считаете?

— У меня только один ответ: очевидно, для того, чтобы недобросовестным застройщикам воровать удобнее было через все эти многочисленные «ооошки».

 

— Страхование, компенсационный фонд, счета эскроу: какой из этих способов обеспечения обязательств застройщика перед дольщиками наиболее перспективен с Вашей точки зрения?

— Давайте посмотрим, как будет работать этот компенсационный фонд, куда застройщики теперь станут перечислять 1,2% от стоимости строительства по ДДУ. Ну вот представьте, вы строите дом в 10 тыс. кв. м, его себестоимость по договорам — где-то 400 млн руб., вы отдаете 1,2% — то есть 4,2 млн.

А теперь скажите, спасают такие деньги дольщиков этого дома, которых, допустим, 300 человек? Ведь что такое 4,2 млн? Это одна маленькая квартира. Понятно, что кто-то, кто будет рулить компенсационным фондом, на наших деньгах хорошо нагреется, дольщиков же конкретного дома это не спасает. Вывод прост: застройщиков просто грабят, на нас наживаются.

ЖК по ул. Кожевенная. Краснодар

 

— А что думаете о таком механизме, как счета эскроу?

— Он тоже не спасает: для начала на этих счетах должны быть деньги... Это ведь не классическое проектное банковское финансирование, а еще один способ рулить деньгами дольщиков с помощью банков.

 

— Сами застройщики и эксперты говорят, что с принятием нового закона на рынке жилищного строительства останутся немногие, половина девелоперских компаний вынуждена будет уйти. Вы согласны с таким прогнозом?

— Да, согласен. Повторяю: у меня такое ощущение, что они просто решили похоронить долевое строительство в стране.

 

— Как же в этих условиях работать девелоперам?

— Лично для меня теперь все будет проще, ведь я кредитов не беру. Получаю разрешение на строительство, строю за свои деньги и продаю готовое жилье через два года. А те застройщики, которые сегодня на  50—60% пользуются кредитами и привлеченными деньгами, работать не смогут. Долевому строительству просто придет конец.

 

— Но до этого ваша компания очень много строила в рамках 214-ФЗ…

— Не просто много, а практически все, поскольку для девелопера это выгодно. Ведь что такое для застройщика долевые деньги? Вот он построил дом, продал в нем квартиры, а прибыль вкладывает в землю: выкупает участок, делает проект. Допустим, в год мне требуется 10 га земли. Я должен ее купить, отработать, оформить под строительство, запроектировать его, пройти слушания и пр. Это минимум год. И если я пропустил хотя бы один год — все, я уже ничего не смогу строить и просто вылетаю с рынка.

 

— Значит, теперь все будет в рамках проектного финансирования?

— Да. С соответствующими ценами и сильно упавшими объемами строительства.

 

— Что же делать?

—  Сегодня уже ничего нельзя поделать. Мы, застройщики, посылали одни предложения, но некие структуры пролоббировали совсем другие поправки, которые, к сожалению, и были приняты.

Однако жизнь на этом не кончается.

 

— Геннадий Тимофеевич, спасибо за очень интересный и поучительный разговор. Успехов Вам и Вашей компании!

Беседу вел Михаил ИВАНОВ

Редакция благодарит ООО «Нефтестройиндустрия» за помощь в подготовке материала и предоставленные фото

 

 

Другие публикации по теме:

Юрий Мочалин (ООО «ДОМКОР», Набережные Челны): Это закон не о компенсационном фонде, а закон по борьбе с долевым строительством

Николай Воронов (ООО «Русский Двор», Камчатский край): Для таких регионов, как наш, необходимы особые условия строительства жилья

Ирина Губко (ГК «Ремжилстрой», Калининград): Рушим один реально работающий механизм финансирования стройки, не предлагая взамен другого

Александр Ручьев: Половина застройщиков вынуждены будут уйти с рынка жилищного строительства

АБСУРД, ГЛУПОСТЬ, КОРРУПЦИОННЫЙ ДОКУМЕНТ: такие оценки закону о компенсационном фонде дали некоторые застройщики

Пожар в кемеровском торговом центре «Зимняя вишня» — это не только «преступная халатность и разгильдяйство», о которых говорят власти. По мнению специалистов, к трагедии привели системные причины, которые необходимо проанализировать и предложить пути решения этих проблем в масштабах всей страны.   

 

Фото: пресс-служба МЧС РФ

 

Указом Президента Владимира Путина 28 марта в России объявлено Днем национального траура в связи с трагедией в Кемерово, где во время пожара в торговом центре «Зимняя вишня» погибли 64 человека, в том числе 41 ребенок.

«Что же у нас происходит? — с возмущением сказал глава государства на оперативном совещании в Кемерово. — Это ведь не боевые действия, не выброс метана в шахте неожиданный. Люди пришли отдыхать, дети. Мы говорим о демографии и теряем столько людей. Из-за чего? Из-за какой-то преступной халатности, из-за разгильдяйства. Как это вообще могло случиться? В чем причина? Последствия какие».

 

Фото: www.gazeta.ru

 

Как было доложено на совещании, очаг возгорания находился на четвертом этаже здания, где располагалась детская игровая площадка. В настоящее время рассматриваются две версии: самовозгорание в результате замыкания электрики либо применение открытого огня. К последней версии склоняется и руководство ТЦ: управляющая ООО «Зимняя вишня» Надежда Судденок заявила в суде, что пожар в торговом центре мог начаться в результате поджога, к которому, по ее словам, могут быть причастны подростки «разных национальностей», которые в последнее время часто посещали «Зимнюю вишню» и были замечены в хулиганстве.

«Воспламенение началось с поролона в батутном бассейне, который вспыхнул как порох», — подтвердил замгубернатора Кемеровской области Владимир Чернов.

«Мы сейчас назначили электротехническую, строительную, техническую экспертизу, — доложил на совещании глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин. — Будем проводить в Петербурге в ...заведениях, которые специализируются на противопожарной безопасности, и будем восстанавливать причину этой трагедии».

При этом Бастрыкин отметил, что здание бывшего Кемеровского кондитерского комбината было в свое время преобразовано в торговый центр «Зимняя вишня» «в нарушение установленного порядка». «Будем разбираться, начиная с администрации города, которая в 2013 году дала разрешение на преобразование этой кондитерской фабрики в торговый центр. Видимо, с большими нарушениями, в том числе и строительными. Будем проводить строительную экспертизу, разбираться до конца в этом вопросе», — пообещал глава СК.

 

Фото: Алексей Дружинин / РИА Новости

 

«Нужно дать правовую оценку действий каждого должностного лица, — подчеркнул Президент. — …Нельзя прикрываться там какими-то каникулами (имеются в виду налоговые каникулы для малого бизнеса — Ред.). Справку никакую не получить без денег, а деньги заплатил — все что угодно подпишут, вот в чем беда. И плевать хотели на безопасность людей. Вот из-за чего все происходит», — заключил Владимир Путин.

Что касается противопожарной безопасности, то, как сообщил Бастрыкин, сигнализация в ТЦ не работала с 19 марта, «тем не менее, мер по исправлению этого недостатка не принималось», а систему оповещения (тревожную кнопку), когда начался пожар, находящийся на своем посту охранник Антюшин «по непонятным причинам не включил».

Не все понятно и с дымоудалением. Как признал в ходе совещания губернатор области Аман Тулеев, «двери закрыты, запасные выходы закрыты, и в полную мощь работает вентиляция в это же время, а дымоудаления никакого нет».

Ряд специалистов говорит о дешевых, горючих стройматериалах. Как сообщил «Известиям» компетентный источник, «ситуацию осложнило то, что огонь распространился по межстенному утеплителю с повышенной степенью горючести».

«Судя по видео, загорелся фасад торгового центра, потому что там был использован дешевый утеплитель, — полагает главный инженер новосибирского ТЦ «Эдем» Константин Стрежнев. — В Кемерово был сделан вентилируемый фасад: когда стены обиты утеплителем, на который сверху кладется плитка, чаще всего керамогранит. Помните, в 2012 году был пожар в «Сан Сити»? Вот в Кемерово примерно то же самое произошло…». По словам специалиста, качественная пожарная безопасность в торговом центре встает в копеечку: примерно в 15% от стоимости всего строительства, которое обходится в десятки миллионов рублей. Но это как раз тот случай, когда экономить нельзя, убежден инженер.

Так в чем, все-таки, кроется ключевая причина трагедии, унесшей столько человеческих жизней? В недостатках проекта или в неправильной эксплуатации объекта, осложнившейся, как это часто бывает, пресловутым человеческим фактором?

Свое видение ситуации в комментарии порталу ЕРЗ обрисовал президент Национального объединения организаций экспертизы в строительстве (НОЭКС) Шота ГОРДЕЗИАНИ (на фото).

 

«Этот случай, как и ряд других, говорит о том, что у нас повторяются одни и те же системные ошибки, — подчеркнул специалист. — В чем заключается их системность? Давайте разберемся.

Первая беда. После того как проектная организация разработала проект и защитила его в экспертной организации, хозяина этого проекта, который бы отслеживал, как он исполняется, как правило, нет. Ни застройщик, ни тем более стройнадзор, вообще не следят за тем, что на самом деле реализуется по проекту, который был утвержден. Напомню, что объект принимается в эксплуатацию только после того как строительный надзор выдаст заключение о соответствии (ЗОС). То есть тем самым стройнадзор берет на себя ответственность за то, что выполненный объект соответствует проектным решениям. А что на деле?

Стройнадзор всегда очень много разглагольствует о том, как другие должны работать, а между тем сам свою работу не выполняет, не справляется с ней. Нет именно надзора за ситуацией на объекте. В это время надзорное ведомство очень занято другими вопросами: лезет в экспертизу, в проектирование, учит всех подряд. Но при этом, как в случае с «Зимней вишней», само является основным виновником трагедии: потому что в Кемерове объект был сдан с отступлениями от проекта. Так что это прямая вина органов стройнадзора.

Вторая беда. Мы, эксперты, никак не можем добиться законным порядком возвращения авторского надзора за реализацией проекта. Только автор всегда будет досконально отслеживать ситуацию на объекте и заставлять выполнять все, что заложено по проекту. Мы об этом не устаем повторять, и это именно системная ошибка. Должен быть авторский надзор. Любая проектная организация будет его с удовольствием осуществлять: авторы проекта кровно заинтересованы в нормальной эксплуатации своего детища. А самый незаинтересованный орган здесь — опять же строительный надзор: по большому счету, ему все равно, что подписывать.

Третья беда. Раз в три года у нас позволяют «кошмарить» бизнес проверками. Это порочная система. Что на объекте творится в течение трех лет, пока туда придет с проверкой надзорный орган (пожарные и др.), одному Богу ведомо. За три года там можно многое начудить, 10 раз сжечь сам объект, так что и проверять нечего будет.

Вот сейчас говорят: «Не надо “кошмарить” бизнес». Ребята, если погибают люди, маленькие дети, — значит, надо «кошмарить» бизнес, коль он не умеет работать, сохраняя жизни людей! Надзорные органы должны иметь право проверять чаще. Как именно проверять — это другой вопрос.

И, наконец, самое главное. Вот в Перми была «Хромая лошадь», сейчас то же самое повторилось в Кузбассе. А какой вывод мы сделали из «Хромой лошади»? Никакого! Вы видели хоть один норматив, распорядительный документ, государственный акт, где была бы четко расписана ответственность всех участников? Скажите, пожалуйста, кто-нибудь после этих пожаров издал какие-то нормы, приказы, постановления, запрещающие застройщику под угрозой уголовного наказания менять проекты и решения в процессе эксплуатации и применять то, что в проекте отсутствует? Нет таких документов!

 

 

Во многих отраслях инструкции, как известно, пишут кровью. А вот мы в нашей отрасли, получается, не делаем никаких выводов. В этом системность наших ошибок. И я не гарантирую, что после того как накажут десяток человек, кемеровская ситуация не повторится в других городах.

Так вот, если мы с вами хотим навести порядок в этой сфере и избегать таких ужасных трагедий, мы должны строго отслеживать объекты в течение всего их жизненного цикла — от проектирования, экспертизы, строительства до эксплуатации.

Как мы знаем, кемеровский объект дважды прошел государственную экспертизу: один раз с отрицательным заключением, второй раз — с положительным. Там все было отработано. И потом «неправильно спроектирован» и «неправильно выполнен» — это разные вещи. Все отступления от проекта связаны с процессом его строительства и эксплуатации.

В здании не работала система пожарной сигнализации, появились какие-то дополнительные этажи и ледовые площадки, торговые площади, не предусмотренные проектом. Все это связано с эвакуацией людей. Пожарные риски были рассчитаны на одно количество народа при эвакуации, а на самом деле вышло другое. Многие говорят, что в здании плохо работала система дымоудаления. Комиссия разберется. Но вполне возможно, что именно отступления от проекта и привели к тому, что посетители не могли эвакуироваться из-за того, что полагающиеся по проекту проходы были забиты дверями, торговыми лавками и пр. Ведь это все непосредственно сказывается на системе дымоудаления, которая была рассчитана на определенные условия.

То же самое относится и к использованию настенных утеплителей с повышенной степенью горючести. Есть нормативы, в которых четко определено, где и какие горючие материалы из четырех имеющихся категорий можно применять. Я не уверен, что в «Зимней вишне» были использованы утеплители, которые должны применяться в подобных торговых центрах. Очевидно, что здесь решили сэкономить и пошли по пути дешевизны. Конечно, горючий материал категории Г1 дешевле, чем его аналог из категории Г4. Могу сказать, что уже точно известно: был применен дешевый и горючий утеплитель. Вот к чему приводит отступление от проекта!

Такая системность — наша главная беда. Поэтому я считаю, что пора, наконец, выработать четкие критерии, запрещающие, с одной стороны, вносить изменения в проект без проектной и экспертной организации, — а с другой стороны, надо резко усилить контроль, для чего следует вернуть авторский надзор. Если он вернется, я гарантирую, что  99% ошибок, которые сегодня допускаются в процессе строительства объектов, будут исключены.

Надо выстроить систему для таких объектов. Кто, за что, на каком этапе и как отвечает, в том числе и в уголовном порядке. И не раз в три года, а ежедневно. Пока не будет выстроена такая система, подобные трагедии могут повторяться вновь и вновь», — предупредил эксперт.

Фото: www.ntv.ru

 

P.S. Когда материал готовился к публикации, стало известно, что в Правительстве разрабатывается законопроект об обязательных требованиях к строительству объектов. Об этом на заседании Комитета Госдумы по транспорту и строительству  сообщил замминистра строительства Хамит Мавлияров. «Основное содержание и суть законопроекта заключается в том, что обязательные требования к зданиям и сооружениям… вынести в строительные нормы и не прописывать их постановлением правительства, где указывается много пунктов из разных сводов правил, а обязательные требования перевести в прямое чтение… Имеется в виду, чтобы не искать проектировщику своды правил, какие же из них являются обязательными при разработке проектной документации», — пояснил  замминистра. Он отметил, что законопроект направлен на упорядочение обязательных требований к зданиям и сооружениям, не соблюдая которые нельзя разрабатывать проектную документацию и реализовывать проект. Чиновник также сообщил, что в Правительстве создадут реестр контрафактных стройматериалов. «В части контрафактной продукции мы с Минпромторгом совместно приняли решение создать общий реестр, который позволяет производителей контрафактной продукции занести в этот реестр, чтобы они не могли участвовать на стройках в РФ», — пояснил Хамит Мавлияров.

 

 

 

 

Другие публикации по теме:

Для чего нужен единый государственный реестр заключений экспертизы проектной документации

К вопросу о реформировании государственного строительного надзора

Разработан порядок внесения оперативных изменений в проектную документацию при экспертизе

Минстрой России утвердил специализацию экспертов в сфере экспертизы проектирования и изысканий